Я – истребитель - Страница 41

Вот он и приехал на аэродром, общаясь с майором Никитиным и капитаном Смолиным, оказавшимся начштаба полка. Комиссара не было, он улетел на бомбардировку, я в это время возился с ЛаГГом, как налетели немцы. Так что старший политрук стал свидетелем неравного боя, как было написано в статье. Мало того, он еще и успел сделать несколько снимков, не все они попали в газету, но четыре было. Это на заглавии, где я на крыле. Потом огненный комок сбитого немца, и мой истребитель, набиравший высоту, второй мессер в кадр не попал, успел уйти на вираж. Третий снимок, это когда мы пролетали над штабом. Снимок получился классным. Было видно улепетывающий «худой» и стреляющий по нему ЛаГГ. Ну, а четвертый, это понятное дело немецкий пилот, и на заднем фоне сам Ме-109, в котором копались пара механиков. В снимок хорошо попали пулевые отметины на крыле и фюзеляже.

— М-да, за такое ордена дают, — не без зависти сказал Олег, аккуратно сложив газету и вернув ее мне.

— Наверное, — пожал я плечам, что вызвало новую вспышку в ране.

Когда я вылез из кабины, у меня вся спина была в крови. Края раны разошлись во время перегрузок. Да и пару раз хорошенько приложился спиной о бронеспинку, что вызвало сильное кровотечение. Так что меня почти на руках унесли в лазарет, где Марина Викторовна ругаясь, наложила восемь швов. Как только она закончила, я попал в горячие руки корреспондента, после него и командованию полка. Даже секретарь комсомольской организации заглядывал. Правда заметив что я туплю на его вопросы в которых ничего не понимал, как-то быстро собрался и исчез, а я удостоился от Никифорова, который заглянул позже, изучающего взгляда.

Меня не ругали, даже поблагодарили, теперь они на заметке у начальства, а это не могло не радовать их. Так что мне дали маленький втык, за то что взлетел раненым и велели лечиться. От полетов меня отстранили на время лечения, пока не заживет спина, и вот уже вторые сутки я лежу в стационаре вместе со штурманом одного из бомбардировщиков. С бомбардировки вернулось только шесть машин. Один сбили над переправой, второй сел на вынужденную, не дотянув до аэродрома десяток километров. Вот на нем и летел Олег. При приземлении, в отличие от остальных членов экипажа, он сломал пару ребер и вывихнул плечо, так что сейчас с тугой повязкой на груди он доел принесенный дежурным бойцом обед, и, убрав грязные тарелки на поднос, где уже лежали мои, и тихонько откинувшись на подушку, сказал:

— Скучно.

— Что есть, то есть, — согласился я с ним, доставая карту, и разложив ее на кровати, стал изучать. Иногда мне помогал Олег, подсказывая что и как.

На вешалке висела моя форма с синими петлицами, и треугольниками сержанта ВВС. Честно говоря, мне ее дали «голую», фурнитуру – отдельно. Похоже, так было не принято, потому как Олег удивленно поднял брови, когда начвещсклада принес ее, но промолчал. Зато когда я пришивал всю фурнитуру, ругаясь на мою криволапость, учил как правильно пришивать знаки различия, в которых я ничего не понимал, что кстати вводило Олега в недоумение. По его мнению я должен был это знать как «отче наш». А до этого приходил начстрой, который заполнял на меня анкету, заставив написать автобиографию. Присягу у меня приняли майор Никитин, капитан Смолин, комиссар Тарасов, и политрук Никифоров он же, кстати и летную книжку мне принес, куда внесены были все мои сбитые.

— Эй? Раненые, вы здесь? — послышался голос в окне, и шуршание осыпающейся земли.

— Нет, на Луну улетели, — буркнул я не отрываясь от карты.

— О, Витек. Что случилось? — отреагировал Олег.

«Вечный дежурный» заглянул к нам и сказал:

— Готовьтесь, вечером начальство приедет. Награды вручать будет.

— Может награду? — не понял Олег, удивленно посмотрев на меня.

— Не, за уничтожение переправы и срыв наступления немцев многие представлены к наградам.

— Понятно. Если бы не статья, то никто бы не пошевелился, а тут сразу… Эх, — расстроенно махнул рукой Олег. В сбитом над переправой бомбардировщике погиб его друг, и Олег часто вспоминал его.

— А ты чего в дверь не зашел? — спросил я у Виктора.

— Да ну. Там Марина Викторовна, я лучше так… — то что он опасался врача я уже понял, только вот за что? Нужно будет спросить у Олега.

— Ладно, я побежал. Мне еще комиссара встретить нужно.

— А где он?

— Да к соседям умотал, должен скоро вернуться.

— А, ясно. Давай заходи если что, — сказал я ему и снова лег на живот, продолжив изучение местности.

— Слушай Олег, а я думал что награды через некоторое время вручают. Ну, там проверки, подготовка бумаг? Что-то быстро, тебе не кажется? — спросил я после некоторого обдумывания.

— Это не относиться к медалям и ордену Красной звезды. Насколько я знаю, они есть в нескольких количествах у командования. То есть могут награждать без согласования. остальные – да, только через штабы, и бюрократию.

— Понятно, — вздохнул я.

— Эх, наши улетели. Как они там сейчас?

— А куда они?

— Немцы рвутся к городу, вот и получили приказ бомбить колонны.

— Да? На СБ? Странно. Слушай, а я ведь видел у вас на свалке разбитых самолетов бипланы И-153 «Чайка». Так это же отличные штурмовики. Мало того что они могут незаметно подобраться, так ЭРесами так проредить колонны, что ого-го.

— Да вроде есть. Так это Борюсик весь хлам, что в окрестностях был сюда свез.

— Молодец он, одним словом. Так вот, если привезти в порядок пару штук, то это идеальные машины для штурмовки.

— Их там штук шесть, насколько я помню… А что можно сказать Никитину, пусть подумает. Я сейчас, — с кряхтением встав и держась за бок, Олег с болезненным выражением лица направился к выходу. Ребра его действительно беспокоили.